Сено на сеновале давно уже замело снегом, налетевшим со всех широких щелей в кривых стенах. Маргарет, дрожа от страсти и холода, любовалась собой в наколдованное зеркало, и была не в силах сдерживать восхищенные вздохи самолюбования - ее темные волосы роскошной волной были рассыпаны по трогательно хрупким плечам, и восходящая луна бликами плясала в этом великолепии, тонкая шелковая ткань пеньюара с трудом прикрывала крепкую высокую грудь с одной стороны, а с другой не скрывала даже нежной кожи округлых бедер. Двадцатисантиметровые шпильки тонули в снегу - Мэгги дрожала от страсти и едва сдерживаемого гнева. Энди опаздывал на свидание на целые три минуты, и она уже приготовила для него наказание - сладкую пытку на всю ночь.
Зеркало взволнованно запотело в том месте, где его коснулись обведенные вызывающе красной помадой губы, и треснуло от избытка чувств. Маргарет поморщилась, откидывая со лба прядь темно-каштановых волос, и взглянула на сидящие на хрупком узком запястье часы. Четыре минуты.
В распахнутую дверь сеновала ворвался холодный январский ветер, бесцеремонно забрался под роскошное кружево черного пеньюара, скользнул ледяными губами по точёной шее, растрепал уложенные в художественном беспорядке волосы и на прощание коснулся синих губ под красным слоем помады. Марго ахнула, поправляя черные перчатки на своих аристократических тонких пальцах, и переступила с ноги на ногу, глубже продавливая высокой шпилькой рыхлый снег.
На небе серебряным пятном висела луна. Энди опаздывал на пять минут.